Вечер лирики

Приветствую вас, дорогие друзья! 

Будучи подростком, я любила прийти в гости к бабушке и покопаться в ее библиотеке. Благо она была достаточно большой) Особенное удовольствие доставлял поиск интересных стихов. Самые запоминающиеся даже выписывала себе в блокнот. 

                                      Чуть не переписала весь сборник Цветаевой  

С тех пор очень полюбились стихи замечательного индийского поэта Рабиндраната Тагора. Одним из них и хотела бы с вами поделиться. О задорной девушке, фантазерке, в которой узнала когда-то себя) Пусть оно поднимет вам настроение) 

Буду рада, если поделитесь произведениями своих любимых авторов!

Я — девушка из онтохпура. Ясно,

Что ты меня не знаешь. Я прочла

Последний твой рассказ «Гирлянда

Увянувших цветов», Шорот-Бабу

Твоя остриженная героиня

На тридцать пятом годе умерла.

С пятнадцати случались с ней несчастья.

Я поняла, что вправду ты волшебник:

Ты девушке дал восторжествовать.

Я о себе скажу. Мне лет немного,

Но сердце я одно уж привлекла

И ведала к нему ответный трепет.

Но что я! Я ведь девушка как все,

А в молодости многие чаруют.

Будь добр, прошу я, напиши рассказ

О девушке совсем обыкновенной.

Она несчастна. То, что в глубине

У ней необычайного таится,

Пожалуйста, найди и покажи

Так, чтоб потом все замечали это.

Она так простодушна. Ей нужна

Не истина, а счастье. Так нетрудно

Увлечь ее! Сейчас я расскажу,

Как это все произошло со мною.

Положим, что его зовут Нореш.

Он говорил, что для него на свете

Нет никого, есть только я одна.

Я этим похвалам не смела верить,

Но и не верить тоже не могла.

И вот он в Англию уехал. Вскоре

Оттуда письма стали приходить,

Не очень, впрочем, частые. Еще бы!

Я думала — ему не до меня.

Там девушек ведь тьма, и все красивы,

И все умны и будут без ума

От моего Нореша Сена, хором

Жалея, что так долго был он скрыт

На родине от просвещенных взоров.

И вот в одном письме он написал,

Что ездил с Лиззи на море купаться,

И приводил бенгальские стихи

О вышедшей из волн небесной деве.

Потом они сидели на песке,

И к их ногам подкатывались волны,

И солнце с неба улыбалось им.

И Лиззи тихо тут ему сказала:

«Еще ты здесь, но скоро прочь уедешь,

Вот раковина вскрытая. Пролей

В нее хотя одну слезу, и будет

Жемчужины дороже мне она».

Какие вычурные выраженья!

Нореш писал, однако: «Ничего,

Что явно так слова высокопарны,

Зато они звучат так хорошо.

Цветов из золота в сплошных алмазах

Ведь тоже нет в природе, а меж тем

Искусственность цене их не мешает».

Сравненья эти из его письма

Шипами тайно в сердце мне вонзались.

Я — девушка простая и не так

Испорчена богатством, чтоб не ведать

Действительной цены вещам. Увы!

Что там ни говори, случилось это,

И не могла ему я отплатить.

Я умоляю, напиши рассказ

О девушке простой, с которой можно

Проститься издали и навсегда

Остаться в избранном кругу знакомых,

Вблизи владелицы семи машин.

Я поняла, что жизнь моя разбита,

Что мне не повезло. Однако той,

Которую ты выведешь в рассказе,

Дай посрамить врагов в отместку мне.

Я твоему перу желаю счастья.

Малати имя (так зовут меня)

Дай девушке. Меня в ней не узнают.

Малати слишком много, их не счесть

В Бенгалии, и все они простые.

Они на иностранных языках

Не говорят, а лишь умеют плакать.

Доставь Малати радость торжества.

Ведь ты умен, твое перо могуче.

Как Шакунталу, закали ее

В страданиях. Но сжалься надо мною.

Единственного, о котором я

Всевышнего просила, ночью лежа,

Я лишена. Прибереги его

Для героини твоего рассказа.

Пусть он пробудет в Лондоне семь лет,

Все время на экзаменах срезаясь,

Поклонницами занятый всегда.

Тем временем пускай твоя Малати

Получит званье доктора наук

В Калькуттском университете. Сделай

Ее единым росчерком пера

Великим математиком. Но этим

Не ограничься. Будь щедрей, чем бог,

И девушку свою отправь в Европу.

Пусть тамошние лучшие умы,

Правители, художники, поэты,

Пленятся, словно новою звездой,

Как женщиною ей и как ученой.

Дай прогреметь ей не в стране невежд,

А в обществе с хорошим воспитаньем,

Где наряду с английским языком

Звучат французский и немецкий. Надо,

Чтоб вкруг Малати были имена

И в честь ее готовили приемы,

Чтоб разговор струился, точно дождь,

И чтобы на потоках красноречья

Она плыла уверенней в себе,

Чем лодка с превосходными гребцами.

Изобрази, как вкруг нее жужжат:

«Зной Индии и грозы в этом взоре».

Замечу, между прочим, что в моих

Глазах, в отличье от твоей Малати,

Сквозит любовь к создателю одна

И что своими бедными глазами

Не видела я здесь ни одного

Благовоспитанного европейца.

Пускай свидетелем ее побед

Стоит Нореш, толпою оттесненный.

А что ж потом? Не стану продолжать!

Тут обрываются мои мечтанья.

Еще ты на всевышнего роптать,

Простая девушка, имела смелость?